иван-дурак # СЛАВЯНСКАЯ МИФОЛОГИЯ сергей новосад or your choice

— Дружище, а ты кто вообще и почему тебе так чертовски везёт? Ты с Марса? Два шага назад, вдруг ты заразный… Хотя стой, переиграем, поделись удачей.

Ваня, даром что дурак, но до обидного удачлив. Нет, серьёзно, такое везение должно штрафоваться или хотя бы налогом облагаться в пользу неудачников. К успеху не рвётся. Знакомо ли ему в принципе это слово – судить не берусь. Существует по принципу «как бог на душу положит». Ведёт задушевные беседы с животными, а порой и с предметами вовсе неодушевленными. Амбассадор классического мема: «Я спросил, не мошенники ли они. Они ответили: нет».

Все телодвижения, решения и выборы Ивана – буквально лотерея. Ладно, может и не всегда. Тяга творить добро на всей земле другим во благо в нём неискоренима. И при этом Ваня убеждён и слепо верит в доброту мира. К ужасу здравого смысла, мир действительно отвечает ему взаимностью: плюшки подкидывает, рояли в кустах. Ну и не будем забывать: Иван кто? Правильно, главный герой. А идти против такой ультимативки совершенно глупо.

Так уж идеален дурачок? Конечно, нет. Пока другие вкалывают и занимаются саморазвитием, вкладываясь в инфоциганские курсы, Иван плывет по течению, предаваясь лени и безделью. Ему банально (да-да) везёт, ведь в его случае «и так сойдет» действительно работает.

В наших нехитрых и пока еще не прям чтобы очень продуманных реалиях Ваня (ну, или кто ты там, мой пока ещё незнакомый друг) в Москву приезжает из глубинки с одним единственным рюкзаком за плечами и непомерным запасом оптимизма. Совершенно «случайно» помогает какой-то одинокой старушке с миллионами на счету и трёшкой в центре. Та обязательно его у себя селит – а дальше по накатанной. Полезные знакомства. Случайно найденный за гаражами чемоданчик, набитый деньгами. Но Ваня не из этих, Ваня обязательно попытается найти владельца. Вдруг эти новенькие отпечатанные стодолларовые купюры собраны для детишек из детских домов и хосписов.

Для Лихо (то бишь меня) Иван – ходячий парадокс. Мышкин таких удачливых идиотов не встречал никогда. Вот и проверяет везучесть Вани на прочность – а заодно и реакцию вселенной на внеплановый коллаб абсолютной неудачи с такой же абсолютной удачей. Мы подружимся, отвечаю.

---

Заявки – не моё, но в своё оправдание скажу: пытаться одновременно набросать видение персонажа, но при этом его не навязывать, – задачка со звёздочкой. Это я к тому, что Ивана-дурака мы очень ждём, он отлично впишется в нашу пока скромную компанию любителей влипать в неприятности. А уж каким Ваня получится, это ведь больше по твоей части, понимаешь? Мы готовы к любым разгонам, ты только гори персонажем. А там хоть с лягушками засасывайся, хоть с волками… мы вообще очень понимающие и толерантные.

пример поста

Ване было скучно. Нет, не так. Ване было пиздец как смертельно скучно. По комнате с плотно зашторенными окнами расползался легкий дым, зависая круговоротом в неоновой полосе света от крутящихся кулеров компьютера. Отдаленно и приглушенно доносились до чуткого слуха крики и вопли из наушников. На экране постоянно что-то мигало всполохами, озаряя пространство вокруг рабочего стола. А он все лежал, барабаня пальцами по груди.

— Ску-ка, как же, блять, скучно, – резко усевшись, Ваня мутным взглядом оценил обстановку, слез с кровати и тут же пошатнулся. Выкуренный косячок уже не веселил, зато в голове все еще было шумно. Подойдя к окну, резко дернул шторы в разные стороны и тут же с матами и жмурясь отвернулся. Наощупь нашел оконную ручку и открыл створку на проветривание. Тут же пробрало свежестью и холодом. Осмотрев себя, Иван задумчиво пожевал губы, с прищуром оглядел комнату и неспешно двинулся в сторону висящей на стуле футболки.

Вообще скука сопровождала Ваню повсеместно. От скуки же его тянуло на приключения, так часто оборачивающиеся для их, прямо скажем, не самой традиционной семьи ма-а-аленькими проблемами. Ладно, таковыми эти проблемы считал сам Иван, а вот отец часто недовольно нудил, пеняя сыну на неосторожность, непредусмотрительность, невнимательность и еще много других весомых «не».

А он что? А он, может быть, так внимания отцовского хотел, тянулся. Выкрутасы все эти, бунтарство, эйфория от вседозволенности и безнаказанности. Каждый его поступок – почти манифест против скудоумия и обыденности, затхлости быта и человеческой деградации. Он, может быть, так планету чистил, а они – Ваня то, Ваня это. Снизу донесся крик. Повернувшись на пятках с самым заинтересованным видом, он двинул в сторону двери и распахнул ее в ту же секунду, как тоже сделал Боря. Комнаты их располагались напротив. Взлохмаченная белобрысая макушка и потерянный взгляд вызвали у Вани эмоцию умиления. Поиграв бровями, он выскользнул из комнаты, направляясь к лестнице.

— Походу мы опять что-то натворили, – сделал поворот вокруг своей оси, чтобы посмотреть на Бориса, увидел его хмурые брови и зацокал языком, – ладно, ладно, я опять что-то натворил, лицо попроще сделай, братишка.

Подойдя к перилам, Ваня перегнулся через них, всматриваясь в гостиную ниже. И от увиденного улыбка на его губах растянулась еще шире, глаза заблестели. Оттолкнувшись назад, он засеменил вниз, подходя к ковру в центре. Осмотрелся деловито, шмыгнул носом.

— О, а вот и пропажа, я как раз искал, – нагнулся, поднял руку с ковра, осмотрел на предмет повреждений, снова языком поцокал, потом на отца взгляд перевел, натягивая милую улыбку, – это… для инсталляции, ну знаешь, протест против системы… коррупции… налогов на бездетность?

Предпринял последнюю жалкую попытку, а потом перешел к тяжелой артиллерии: все так же улыбаясь, отошел назад, встав рядом с Борей. Помахал папе оторванной ручкой, потом за спину ее спрятал, неловко ойкнув.

— Па, да это мелочи, я пока пакет в подвал тащил, она выпала, ну, подумаешь, ковер заляпал, не нервничай так, вон, аж венка на лбу вздулась, тебе вредно, в твоем-то возрасте, – и предугадывая по лицу отца желание метнуть в его голову предмет, тут же сделал шаг за спину Бори.

кощей бессмертный # СЛАВЯНСКАЯ МИФОЛОГИЯ юрий чурсин or your choice

— Дяденька не бейте, лучше подкиньте монетку, ну так, на удачу.

Знаете этого представительного дядю в костюме-тройке, который всегда при деньгах, но никто не понимает, чем он занимается? Типа у него есть компания, но её никто не видел, и офис у этой компании где-то в офшоре. А ещё дача на Рублёвке. Вот это – Кощей. Вокруг него воздух буквально пахнет даже не деньгами, характерным баблом. А ещё – бесконечной усталостью. Он видел, как рушились империи, как менялись президенты, как приходили и уходили самые трендовые стартапы. Он 90-е пережил, уж каких-то квадроберов и маркетинг в Телеграме – так и подавно.

Гений, миллиардер, филантроп, плэйбой – ну так, в антураже российской действительности, с лёгким налётом неизбежного фатализма. У Кощея есть всё и даже чуточку больше. Он может купить что угодно, но чем дольше ты живёшь, тем меньше тебе нужно. Страсти уходят, амбиции блекнут, остаётся только привычка контролировать.

Пока шестилетки на улице кричат в спину Кощею – скуф, где альтушку потерял, он серьёзно размышляет, нормально ли прихлопнуть этих зародышей или уже перебор будет. А потом лезет в Гугл и изучает в очередной раз обновлённый молодёжный сленг. Не стоит покупаться на чрезмерно интеллигентный вид этого дяди – там от мецената одно название. Кощей злой принципиально и беспринципно одновременно, зато какая харизма.

И всё у него продумано до мелочей, выверено и взвешено. Даже если что-то не по плану – в действительности именно так им и задумывалось. У Кощея есть свои маленькие страсти и слабости: клубничку в саду выращивать, зачитываться Бродским особенно тоскливыми вечерами, вставать с первыми лучами и долго смотреть в окно под воодушевлённые мотивы Вагнера и чашку зелёного чая.

Что может связывать такого импозантного мужчину в самом расцвете сил с компанией, часто, если не всегда, проблемных нас, закономерно спросишь меня ты. И я отвечу: самые деловые из дел. Дядя Кощей набирает перспективный молодняк из детских домов, обучает, наставляет, отправляет заниматься делами. Одним таким ребёнком был Кот Баюн. Ну а Лихо, в общем, я там случайно, если честно.

---

Я не повторяю, повторяю, но заявки – всё ещё очень сложно. Особенно если нужно набросать такого во всех смыслах колоритного персонажа, как Кощей Бессмертный. И вовсе тут не всё клишировано, наоборот. У кота там уже есть полноценный расклад ваших клёвых отношений, а я просто люблю вписываться в движ. У нас по-честному не так много придумано, но! ведь куда веселее придумывать по факту и отталкиваясь от идей всех членов идейной коммуналки «православная славянка». Так что залетай на движ, тряхни косточками.

пример поста

Ване было скучно. Нет, не так. Ване было пиздец как смертельно скучно. По комнате с плотно зашторенными окнами расползался легкий дым, зависая круговоротом в неоновой полосе света от крутящихся кулеров компьютера. Отдаленно и приглушенно доносились до чуткого слуха крики и вопли из наушников. На экране постоянно что-то мигало всполохами, озаряя пространство вокруг рабочего стола. А он все лежал, барабаня пальцами по груди.

— Ску-ка, как же, блять, скучно, – резко усевшись, Ваня мутным взглядом оценил обстановку, слез с кровати и тут же пошатнулся. Выкуренный косячок уже не веселил, зато в голове все еще было шумно. Подойдя к окну, резко дернул шторы в разные стороны и тут же с матами и жмурясь отвернулся. Наощупь нашел оконную ручку и открыл створку на проветривание. Тут же пробрало свежестью и холодом. Осмотрев себя, Иван задумчиво пожевал губы, с прищуром оглядел комнату и неспешно двинулся в сторону висящей на стуле футболки.

Вообще скука сопровождала Ваню повсеместно. От скуки же его тянуло на приключения, так часто оборачивающиеся для их, прямо скажем, не самой традиционной семьи ма-а-аленькими проблемами. Ладно, таковыми эти проблемы считал сам Иван, а вот отец часто недовольно нудил, пеняя сыну на неосторожность, непредусмотрительность, невнимательность и еще много других весомых «не».

А он что? А он, может быть, так внимания отцовского хотел, тянулся. Выкрутасы все эти, бунтарство, эйфория от вседозволенности и безнаказанности. Каждый его поступок – почти манифест против скудоумия и обыденности, затхлости быта и человеческой деградации. Он, может быть, так планету чистил, а они – Ваня то, Ваня это. Снизу донесся крик. Повернувшись на пятках с самым заинтересованным видом, он двинул в сторону двери и распахнул ее в ту же секунду, как тоже сделал Боря. Комнаты их располагались напротив. Взлохмаченная белобрысая макушка и потерянный взгляд вызвали у Вани эмоцию умиления. Поиграв бровями, он выскользнул из комнаты, направляясь к лестнице.

— Походу мы опять что-то натворили, – сделал поворот вокруг своей оси, чтобы посмотреть на Бориса, увидел его хмурые брови и зацокал языком, – ладно, ладно, я опять что-то натворил, лицо попроще сделай, братишка.

Подойдя к перилам, Ваня перегнулся через них, всматриваясь в гостиную ниже. И от увиденного улыбка на его губах растянулась еще шире, глаза заблестели. Оттолкнувшись назад, он засеменил вниз, подходя к ковру в центре. Осмотрелся деловито, шмыгнул носом.

— О, а вот и пропажа, я как раз искал, – нагнулся, поднял руку с ковра, осмотрел на предмет повреждений, снова языком поцокал, потом на отца взгляд перевел, натягивая милую улыбку, – это… для инсталляции, ну знаешь, протест против системы… коррупции… налогов на бездетность?

Предпринял последнюю жалкую попытку, а потом перешел к тяжелой артиллерии: все так же улыбаясь, отошел назад, встав рядом с Борей. Помахал папе оторванной ручкой, потом за спину ее спрятал, неловко ойкнув.

— Па, да это мелочи, я пока пакет в подвал тащил, она выпала, ну, подумаешь, ковер заляпал, не нервничай так, вон, аж венка на лбу вздулась, тебе вредно, в твоем-то возрасте, – и предугадывая по лицу отца желание метнуть в его голову предмет, тут же сделал шаг за спину Бори.

гена зуев # ЧЁРНАЯ ВЕСНА никита кологривый or слава копейкин (or your choice)

— Ген, Гена-а-а, Гендос, ну ты чего? Нормально же общались, а ты взял и потерялся, не по-пацански это.

Гена Зуев – это человечище, как необъятная емкость: ты в него наливаешь все, что накипело, проблемы свои, эмоции, а он впитывает глубоко, так что ты дна никогда за этим всем не увидишь. Да тебе и не надо. Там тако-о-о-ое намешано. Простой парень? Да, заливай дальше.

— Ты, Гена, пойми, мы сейчас сидим тут втроем, я, Мел, Хэнк еще, сидим и как телега без последнего колеса, застряли на обочине жизни, ни туда, ни сюда.

Гена Зуев – непонятый, смею надеяться, пока еще непонятый, гений. И гениальность его во всей своей непризнанности на деле очевидная, но, блять, такая нужная. Гена знает, как выйти живым из любой ситуации. Без шуток. Да, необязательно совсем целым, но эй, с этим уже можно работать. Там подшаманить, тут подкрутить, кому-то упасть на хвост – и вуаля. «Живем коротко – но ярко», говорили они. Нет, Гена будет жить вечно. Он за эту жизнь зубами вгрызется, жилы порвет, но сделает. И потом, если нужно, все это снова повторит.

— Ген, да брось ты, ну хочешь мы тебе этих, как их там, цесарок купим, хочешь?

Гена Зуев – аномально непостоянная, и в то же время, удивительно привычная переменная. И плевать там, что за проблемы, какие обстоятельства. Если нам нужно, он всегда вот тут, на месте, с пивасом и грустными фильмами, с жаренными на костре сосисками и последним косячком из заначки. Если не Гена, то кто? Вообще это вопрос риторический, ну или я на него ответа не знаю. Потому что в моей голове нет ситуации, при которой Гендос бы кинул, не помог или не появился бы в нужное время, в нужном месте. Что это, если не настоящая уличная магия, черт возьми?

— Так вот, Гендос, мы сейчас на базу, нужно разрулить одну ситуацию, ты же будешь на месте?

Гена Зуев – детонация всего самого взрывоопасного, без строго ограниченных и определенных последствий. Но при этом как же он хорош! Серьезно. Пока мы только думаем, он уже тащит пистолеты с батиного чердака. Пока мы спорим о правилах, он профессионально начищает дуло шомполом. Пока мы собираем разорванную по осколкам реальность от осознания убийства человека, он тащит труп к морю и вяжет ему на ноги камень. Гендос не рефлексирует, он решает проблемы по мере их поступления и желательно быстро. Это его кредо.

---

Теперь по телу ровно. Понятно, что Гена куда больше, чем просто решала наших проблем и старший. Он куда глубже и проблемы у него куда серьезнее, чем то, что он показывает трем заигравшимся школьникам. Но нам без Гены никуда, это факт. Поэтому мы тут сидим и снова страдаем на тему «Нам бы Гендоса и туда, и сюда, и еще чуть-чуть вот здесь». Мы тебя игрой завалим, отвечаю, ты только приезжай. Если внеха Калогривого не вкатывает, все меняемо, как тебе Копейкин или Сотников, вообще кого хочешь бери.

пример поста

Ему кажется, что по волосам скачет огромный паук с длинными тонкими лапами. Перебирает ими волоски, пробует на зуб. И каждый ему чем-то не подходит, поиск продолжается. Ему кажется, что в груди катается по ребрам раскаленный стальной шарик. Как ебаный скейтер, спрыгивает с ребра, делает финт, ломая и без того не самую крепкую грудную клетку. Он слышит издалека нарастающий гул, он все приближается, заполняет и на последнем аккорде взрывается оглушительной дробью. Он вздрагивает, ударяясь лбом о что-то твердое, кривится, осознает окружающее пространство с ленцой.

Учеба – это не его. Киса не глупый, он сообразительный, а еще изворотливый и находчивый. Ему не придется выживать за пределами родной альма-матер. Если нужно, он вгрызется в шею любой подвернувшейся возможности, найдет способ. Поэтому на уроках он часто спит, проваливается в глубину обволакивающих и сумбурных событий где-то на грани сознания. Уже который день ему снится что-то мало различимое, раздражающее и каждый раз этот непонятный звон в ушах. Пиздец как раздражает.

Не отлепляя согнутых в локтях рук от парты и не разгибаясь, от поворачивает голову направо. Рука и плечо закрывают обзор, но и этого ему достаточно, чтобы увидеть сидящего рядом Егора. Как обычно необъяснимо далекого, растерянного, ускользающего из его пальцев, как вода. Но ведь он все еще тут, реальный.

И чтобы убедиться в этом неопровержимом факте, он дает команду руке двинуться, хотя бы немного, ближе. Локоть отзывается с неохотой, но с каждой секундой тело все сговорчивее. Он чувствует чужую руку, выдыхает и достаточно резко поднимает голову, выпрямляясь. Теплый, определенно реальный и настоящий и даже никуда не просачивается.

И хоть бы чем занять руки. Невероятно скучно, даже нудно. Он зажимает между пальцами карандаш, перебирает его между костяшками, тот то и дело выскальзывает, падает, раздражает. Взгляд скользит в бок, сосредотачиваясь на тетради Мела. Он зажимает карандаш между двух пальцев и мало осознав еще даже смысл написанного, выводит:

«Менты ищут? Да они свои яйца в штанах найти не могут».

Ремарка кажется ему смешной, поэтому он улыбается широко, пару раз даже водит бровями вверх-вниз в ажиотаже, и довольно смотрит на Егора. Потом до него все же доходит смысл написанного, Иван хмурится и пытается, вспомнить, слышал ли он что-то об этом. Кажется, слышал. И на два следующих сообщения просто кивает. А предложение пойти на базу и вовсе пробуждает в Кисе желание жить. Поэтому он быстро печатает в чат:

«Гендос, я знаю, ты будешь, захвати пива, спаси этот мир от смерти в муках».

Звонок как нельзя кстати. Без разбору Иван скидывает вещи в открытую пасть рюкзака, закидывает лямку на плечи, посматривая то на Мела, но на Хенка.

- Парни, жрать хочу просто пиздец, буквально минута и я вас догоню, – и чтобы составить ему компанию ни у кого не возникло желания, он, расталкивая одноклассников и пару раз больно ударившись коленкой и боком о так не вовремя подвернувшиеся парты, буквально просачивается в коридор. Несется, не разбирая дороги, толкается, слышит в спину «ебанутый». Разворачивается на бегу, сначала показывает палец вверх и улыбается, а потом уже разгибает средний, зато все еще улыбается. Главное – это благодушие, в нем Ване не откажешь.

Он специально спускается в туалет для младших классов, в такое время в этом крыле даже учителей уже нет, лишь бы уборщицу не наткнутся. В кабинке тесно, зато очень безлюдно. Пальцы чуть подрагивают, сжимая косяк. Одна затяжка, и вот уже шумы в голове не кажутся такими недружелюбными. Наоборот, теперь они – его лучшие друзья, шепчут что-то забавное. Киса улыбается и даже посмеивается. Но задерживаться нельзя.

В столовой удается урвать последние две булки, есть действительно хочется чертовски сильно. От травки так почти всегда, зато не развозит и не тянет выпить половину барной стойки, как от порошка. Он догоняет парней на полпути к базе, напрыгивая со спины с зажатой во рту булкой. Вторую немедленно вручает Хенку, стуча его по плечу. Но не по каким-то особым причинам. Ведь правда? Просто булка была в левой руке, Хенк шел слева, так сложились звезды.

– Итак, что там по пропавшим детишкам, какие идеи, банда педофилов, охотники за органами, инопланетяне? Надеюсь хотя бы зонд им в жопу не пихали, такое точно не лечится – и, хотя ситуация вовсе не кажется ему смешной, уж очень не хочется дать ребятам паузу задать неудобные вопросы.

Поэтому весь путь к месту сбора он практически не умолкает. А может так действует трава. Она всегда открывает в нем скрытый в недрах талант к оральному искусству. Это же так называется?.. Правда?

А на базе проще, там Гендос. Ладно, там не просто Гендос, там Гендос и ПИВО. Рюкзак падает где-то у входа, а Киса падает на диван. Каждый его мускул расслабляется, он буквально растворяется в обивке, как жижа, стекая пониже. Взлохматив волосы, поднимает руки вверх.

– Гена, ты не поверишь, какие-то нехорошие люди воруют детей, только подумай, завтра это может быть один из нас, то есть понимаешь, ИЗ НАС, прости, но ты для этой роли уже староват, – сокрушается, подскакивая с дивана со смехом и попутно уворачиваясь от кулака Гены, в котором тот зажал бутылку пива.

– Это я к чему, предлагаю найти ублюдков, пока они не нашли нас первыми, в ментов веры нет, они не почешутся, пока сверху не прилетит, – крышка с горлышка отлетает на пол, а Кислов уже ловит языком стекающее по стеклу пенное.

eightball (walter fogel) # blood red sky alexander scheer

[html]<iframe frameborder="0" allow="clipboard-write" style="border:none;width:100%;height:70px;" width="100%" height="100" src="https://music.yandex.ru/iframe/track/126617939/31485029">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/31485029/track/126617939'>First We Take Berlin</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/168409'>Rome</a> на Яндекс Музыке</iframe>[/html]
на трапе к твоему самолёту –
кровь.
Впервые мы встретились во Франкфурте.

Я тогда ещё только ввёлся в командиры пассажирского широкофюзеляжного борта (цари-боги-военачальники) и плохо видел дальше собственного честолюбия. Предложение побороздить небо над Европой месяц-другой я принял с кипящим в крови гейзерными бухтами энтузиазмом, и уже к концу недели на всех документах по внешнему секондменту красовалась моя размашистая подпись, а ещё через два месяца я и ещё один русский пилот, мой почти бессменный напарник, приземлились в Мюнхене.

Кабинный экипаж менялся чуть ли не каждый рейс: зачастую мы не были знакомы со своими стюардессами и стюардами до самого нашего появления в брифинг-руме, а то и вовсе приветствовали ребят уже на самом борту, за пару минут до объявления посадки и появления в салоне пассажиров. Во Франкфурте нам дали бригаду бортпроводников из люфтганзе, я поприветствовал всех и раздал инструкции на идеальном немецком, вызвав удивление и улыбки. Нам предстояло провести вместе около двух недель. Мы вместе отбывали в отели по завершении работы, посещали различные заведения свободными вечерами и встречались на завтраках поутру, где макали хрустящие круассаны в кофе прежде чем откусить (Колетт, активная и очень жизнерадостная француженка, которую судьба занесла в люфтганзе, настаивала, что так правильно; Саша, мой второй пилот, называл такое «купание» выпечки в горячем напитке кощунством.) Ты сидел со всеми нами вместе, ковырялся в манном пудинге с выражением проявляющего вялый пищевой интерес ребёнка и глядел на меня своими глазами-волчинниками так пристально и так странно, что я, в неосознанном стремлении от этого внимания куда-нибудь деться, активно включался в общий разговор и принимался заботиться о коллегах, если кто-то хотел выпить ещё кофе.

Колетт говорила о тебе как о человеке очень исполнительном со старшими и обходительном с пассажирами, смотрела птицей-нежностью, называла ласковым mon chéri, ты улыбался самой непорочнейшей из имеющихся в арсенале коллекционных улыбок, приобнимал за точёные плечи на входе в самолёт, шесть часов спустя я стоял на аэродроме в Риге и наблюдал, как сотрудники латвийских экстренных служб спускают по трапу её тело. (Холодный ветер с дождём хлестал меня по лицу, вокруг большим красным пятном мельтешил врач со шприцом в руке, а я всё никак не мог уложить в плывущей каруселью голове: как так произошло, что на твоём лице не дрогнул ни один мускул, когда палец спускал курок?)

Через два года после этих событий я ужинал с семьёй в ресторане на Тверской в окружении колонн с лепниной, винтажных абажуров и пальм в кадках. Как всякий ребёнок, стремящийся удовлетворить свою потребность в движении и ощущениях во что бы то ни стало, моя дочь вымазалась в сливочном ризотто, и супруге пришлось экстренно отлучиться с ней в уборную. В их отсутствие я развлекал себя тем, что пространно пролистывал обитый коричневой кожей буклет ресторанного меню, наблюдал за сновавшими туда-сюда средь венских стульев из темного дерева и столиков на чугунных основаниях официантами и размышлял над лётным расписанием на предстоящую неделю. Когда на стул напротив меня опустилась (небрежно плюхнулась) мужская фигура, я посмотрел на неё с выражением, с каким смотрят на человека, подшофе перепутавшего чужой столик со своим. С расшитой кривой иглой полуулыбкой на губах и стоявшей надгробной плитой сплошь жуткой и ненасытной трёхглавой гидрой в глазах на меня глядел ты.

ты думал,
что всё уже кончилось?

---

* хайль гидра?
* каждый спесивый командир воздушного судна обязательно должен однажды о что-то или кого-то поломаться;
* эйтбол имеет психопатологический синдром или некоторые его признаки, что внешне делает его охуевшим очень экстравагантным молодым человеком;
* эйтбол – известный по фильму псевдоним, его настоящее имя (немецкое, очевидно) я оставляю на ваше усмотрение, как и мотивацию заниматься тем, чем он занимается (сам я больше склоняюсь к террористу "по найму" – вроде "захваченного рейса" от нетфликс, когда были исполнители и были заказчики, которые просто хайпили на шумихе вокруг инцидента);
* фильм "кроваво-красное небо" даже не обязательно смотреть, но ради красивого александра шира можно;
* плов: у лёни идеальный немецкий, у эйтбола некоторые познания в русском, оба переходят на языки друг друга в рандомный момент;
* шифт/лапслок, первое/третье лицо, пост раз в неделю-три.

пример поста

[indent] – Леонид Савич! Дорогой! Ну наконец-то! Мы уж начали было думать, что эти желтолицые забрали вас у нас – и с концами. Вы пройдёмте! Пройдёмте!

Иллюзий Зинченко не питал: скоро покинуть аэровокзал, прыгнуть в оставленный на стоянке с лицевой стороны офиса авиакомпании автомобиль, который сначала предстояло выкопать из сугроба (писали, в Москве за минувшую неделю выпало вдвое больше нормы снега), и отправиться домой ему не удастся. Послеполётный ритуал в аэропорте базирования занимал уйму времени, в особенности когда ты – инструктор, и привык «ковать» рапорты (вбивать гвозди в крышки карьерных гробов) на работу подчиненных пока горячо. Проведший всю ночь в кабине лайнера, подбаюкиваемый монотонным гулом работающих двигателей и переговорами диспетчеров в наушниках, но так и не сомкнувший ни разу глаз на протяжении всего маршрута Владивосток – Москва, он улыбается устало и пожимает протянутую в приветствии широкую ладонь Начальника Департамента по производству полётов. Тело, задеревеневшее от тягучих часов в пилотном кресле и ощущаемое тяжелым и несуразным, перемещается в кабинет Петра Ильича и опускается в мягкое кресло, обитое приятным к коже велюром, на автопилоте.

[indent] – Погода или с бортом чего? – уточняет начальствующий, постукивая маленькой чайной ложечкой по краю чашечки из костяного фарфора с ароматным кофе лучших сортов (– ничего общего с тем, каким привык перебираться Лёня «в полях», из аэропорта в аэропорт).

[indent] – Борт в порядке. Диспетчер – оболтус, «не разглядел», что ВПП занята снегоуборочной техникой, – отхлебнув из своей порции без сахара, бурчит Зинченко. – А до этого полчаса нас в зоне ожидания морозил. Мол, полоса не готова, ожидайте. Я уже было думал посадку в другом аэропорте запрашивать – с таким-то уровнем топлива в баках, не из города по соседству лечу и не бананы везу все-таки. Когда службы аэропорта перестанут в носах ковыряться?

Петр Ильич, который, сколько Зинченко с ним работает, всегда понимал одну простую истину: решения командира воздушного судна верны априори, обусловлены писаными кровью инструкциями и не являются предметом обсуждения – в отличие от «эффективных менеджеров» компании, противно жужжащими над ухом одиозными насекомыми за каждый попусту – так они считают – сожжённый килограмм керосина в топливом баке, качает головой, улыбается. (Начальник Департамента в этом плане Лёне по-человечески нравился. Работать с людьми, к которым не возникло или пропало уважение, бывало до дрожи, до выворачивания желудка тошно.) Потом опирается локтями на стол, чуть подаётся вперёд и говорит голосом негромким, очень близким к просьбе:

[indent] – Слушай, Лёнь, дело у меня к тебе... личного характера. Сейчас зима, «несезон». Загрузка не такая большая...

[indent] – Да не юли, Петь – говори, что за дело.

[indent] – Слыхал, ты себе ещё одного кандидата в командиры планируешь брать. А тут как раз одного парня надо подтянуть. Дело такое, один мой хороший приятель – генерал, чтобы ты понимал, недавно снова женился, а у супруги – взрослый сын, военную академию окончил, – рассказывает, а у самого вид такой, будто игра стоит не только свеч, а целого костра. Завидя на кислом лице Зинченко мрачную тень намека на отказ, тутже спешит щегольнуть фактами, припрятанным в рукаве бесчестным подхалимским козырём, заочно перебивающим готовые последовать оправдания: – Очень перспективный парень! С налетом, как ты любишь. С летным я переговорю, ты не переживай! И в долгу не останусь, ты же знаешь. Полетай с ним, присмотрись – глядишь «выстрелит». Нет – так нет. Подыщем тебе кого-нибудь здесь. Ну как?

---

Аэродром в Раменском не похож ни на один другой: здесь шустрые истребители делят стоянку с тяжёлыми транспортниками, пока бизнес-джеты жмутся ближе к сверкающим на ярком зимнем солнце стенам аэровокзального терминала. Здесь кругом разбросаны шланги, кабели, рукава, упорные колодки, тележки, баллоны и прочая авиационная утварь, а пилоты, техники и прочие неравнодушные носятся по всей взлетно-посадочной, точно муравьи в потревоженном муравейнике. Запах керосина, жжёной резины и продуктов сгорания топлива реактивных двигателей щекочет ноздри, Зинченко пропускает его по чувствительным трубкам воздушных путей – хорошо. Уже в кабине скидывает с плеч двубортный форменный пиджак с четырьмя рядами золотого галуна на рукавах, облюбовывает кресло по правую руку, регулирует его под себя и кладет ногу на ногу. Пока дожидается, успевает ознакомиться с листом отложенных допустимых дефектов воздушного судна, проверить количество кислорода в баллоне и гидрожидкости в системах и включить систему стопорения рулей и элеронов. (Не потому что белый свет вдруг стал не мил, а потому что аккурат по извращенному любопытству – тому самому, о котором потом стажёры вопят, что их нарочно завалили.)

Появившегося в кабине Алексея Зинченко оглядывает с ног до головы с пристрастием приглашающего на работу работодателя, у которого таких (ли?) как Вронский – целая очередь у входа в лётный комплекс, и говорит – без лишних прелюдий: 

[indent] – Левое. Сказали, зачёт на тренажёре ты сдал. Ну вот сейчас и посмотрим.